ВОДЯНОЙ

Июль был изнуряюще жарким. Даже ночью практически ничего не менялось. Плотная обволакивающая жара никому не давала покоя. Каждый пытался любым доступным способом спастись от нереального пекла. Санька лично охлаждался в бочке с водой, которая стояла на небольшом огородике недалеко от нашего восьмиквартирного дома. Участки разделялись между собой узенькими стёжками. Санькин был крайний. Бочка с водой стояла прямо под черешней рядом с забором, огораживающим наши делянки. Чуть поодаль стояли хозяйственные постройки, в которых водилась разная живность: кролики, куры, а у некоторых даже поросята...
Накануне к Санькиному соседу кто-то забрался в огород и стащил несколько головок чеснока. Сосед решил устроить засаду и спрятался на ночь в одной из хозяйственных построек, откуда хорошо просматривался его участок. Санька об этой затее даже и не подозревал...
Время приближалось к полуночи, но жара не давала никакой возможности для сна. Обливаясь потом, Санька вышел из дома и направился на свой участок, чтобы хоть немного освежиться. Забравшись в бочку, он ощутил такое блаженство, такое счастье, что чуть не запел! Как оказалось, потом, правильно сделал. Пахло мятой, которая росла тут же, укропом и ещё чем-то непостижимо приятным и знакомым с детства – то ли черёмухой, то ли акацией...
Вдруг со стороны забора, как раз напротив соседского участка, Санька услышал какой-то шёпот и хихиканье. При ярком лунном свете было отчётливо видно, как несколько подростков лет двенадцати-четырнадцати, легко перемахнув через забор, начали дёргать чеснок у соседа! Всё происходило в метре от бочки, из которой неподвижно торчала Санькина голова. Как только они подошли ближе, он вынырнул из неё и, встав во весь рост, крикнул: «Попались!». Даже при лунном свете было видно, как побледнели их лица! Оставив «добычу», ребята с душераздирающими воплями бросились наутёк! Забор остался лежать на земле, а Санька, перепугавшись за маленьких «воришек», что у них, не дай Бог, разрыв сердца случится, вновь опустился в бочку, раздумывая об их дальнейшей судьбе.
Со стороны сарая, где притаился сосед, раздался голос только что
проснувшегося человека: «Сейчас я вас, гадов, переловлю!» Послышался тяжёлый топот вперемежку с матерщиной, и на участок ввалился сосед, держа в руках здоровенную дубину. Он был в одних трусах и почему-то в резиновых сапогах, как потом выяснилось – на босу ногу. Подбежав к участку, он выпустил на волю все известные ему ругательства и повернулся к Саньке. Что-то изменилось в его лице при виде одиноко торчащей головы из бочки! Санька и не думал его пугать. Просто произнёс не своим, правда, голосом: «Чего уставился! Водяного не видел, что ли!?»
Реакция была более чем странной! Сорокалетний здоровый мужик выронил
дубину из рук и каким-то хрипловатым срывающимся голосом заорал: «А-а-а-а-а-а!» – и, развернувшись в сторону дома, огромными прыжками рванул к калитке! Не на шутку испугавшись за соседа, Санька выпрыгнул из бочки и побежал за ним следом, крича при этом:
«Остановись! Это я, твой сосед!» Куда там! Не снижая скорости, Анатолий (так звали соседа) ворвался в свою квартиру на первом этаже и громко захлопнул дверь! Санька, в чём мать родила, встал около двери и нажал на звонок. Дверь открыла жена Анатолия, но увидев совершенно голого, да ещё мокрого, в каких-то листьях мужика, завизжала: «Водяной!» и закрыла дверь! Тут-то до Саньки дошло, что он находится в костюме Адама и даже без «фигового» листочка... «И правда водяной», – подумал он, быстренько сматываясь в огород за одеждой, пока соседи не вышли... Когда всё выяснилось, сосед недели две старался не попадаться никому на глаза. А вот кличка «Водяной» почему-то приклеилась не к Саньке, а к соседу!